Неточные совпадения
Он, этот умный и тонкий в служебных делах человек, не понимал всего безумия такого
отношения к жене. Он не понимал этого, потому что ему было слишком страшно понять свое настоящее положение, и он в душе своей закрыл, запер и запечатал тот ящик, в котором у него находились его чувства к семье, т. е. к жене и сыну. Он, внимательный отец, с
конца этой зимы стал особенно холоден к сыну и имел к нему то же подтрунивающее
отношение, как и к желе. «А! молодой человек!» обращался он к нему.
Чувство тревоги — росло. И в
конце концов вдруг догадался, что боится не ссоры, а чего-то глупого и пошлого, что может разрушить сложившееся у него
отношение к этой женщине. Это было бы очень грустно, однако именно эта опасность внушает тревогу.
Вера сообщала, бывало, своей подруге мелочной календарь вседневной своей жизни, событий, ощущений, впечатлений, даже чувств, доверила и о своих
отношениях к Марку, но скрыла от нее катастрофу, сказав только, что все кончено, что они разошлись навсегда — и только. Жена священника не знала истории обрыва до
конца и приписала болезнь Веры отчаянию разлуки.
Отвлеченный социологизм, как целое миросозерцание, обнаруживает свою непригодность во всех
отношениях, он приходит к
концу и должен уступить место более глубоким и широким точкам зрения.
Стабровский никогда и ничего не делал даром, и Устенька понимала, что, сближаясь с Харченкой, он, с одной стороны, проявлял свою полную независимость по
отношению к Мышникову, с другой — удовлетворял собственному тяготению к общественной деятельности, и с третьей — организовал для своей Диди общество содержательных людей. В логике Стабровского все в
конце концов сводилось к этой Диде, которая была уже взрослою барышней.
Но, может быть, именно поэтому оно будет иметь исключительное
отношение к
концу истории.
Оправдание культуры. Различение культуры и цивилизации. Культура
конца. Русский нигилизм: Добролюбов, Писарев. Аскетические, эсхатологические и моралистические элементы в нигилизме. Культ естественных наук. Противоречие между принципом личности и материализмом. Противоположение совершенной культуры и совершенной жизни. Л. Толстой. Опрощение Толстого и Руссо. К. Леонтьев и его
отношение к культуре.
Вопрос об
отношении духа к природному миру не был им до
конца продуман.
Этою очень короткою историей восьми сахалинских Робинзонов исчерпываются все данные, относящиеся к вольной колонизации Северного Сахалина. Если необыкновенная судьба пяти хвостовских матросов и Кемца с двумя беглыми похожа на попытку к вольной колонизации, то эту попытку следует признать ничтожною и во всяком случае неудавшеюся. Поучительна она для нас разве в том
отношении, что все восемь человек, жившие на Сахалине долго, до
конца дней своих, занимались не хлебопашеством, а рыбным и звериным промыслом.
Оно обязано платить, но почему-то не платит; представители другой стороны, ввиду такого явного правонарушения, давно уже обязаны употребить власть, но почему-то медлят и, мало того, продолжают еще расходовать 150 тысяч в год на охрану доходов общества, и обе стороны ведут себя так, что трудно сказать, когда будет
конец этим ненормальным
отношениям.
А в
конце изображается опять, как живая сила простых, патриархальных
отношений берет верх над язвою современной полуобразованности, возвращает заблудшую дочь в родительский дом и торжествует, в лице Бородкина, восстановляя ее естественные права в кругу всех ей близких.
Хотя Пущин, как отмечает исследователь творчества Кюхельбекера, Ю. Н. Тынянов, был «трезвым и ясным лицейским критиком», он до
конца жизни не сумел отрешиться от усвоенного в лицейские годы иронического
отношения к этому талантливому поэту, серьезному, глубоко образованному мыслителю.
Увы! мы стараемся устроиться как лучше, мы враждуем друг с другом по вопросу о переименовании земских судов в полицейские управления, а в
конце концов все-таки убеждаемся, что даже передача следственной части от становых приставов к судебным следователям (мера сама по себе очень полезная) не избавляет нас от тупого чувства недовольства, которое и после учреждения судебных следователей, по-прежнему, продолжает окрашивать все наши поступки, все житейские
отношения наши.
Частые переходы от задумчивости к тому роду ее странной, неловкой веселости, про которую я уже говорил, повторение любимых слов и оборотов речи папа, продолжение с другими начатых с папа разговоров — все это, если б действующим лицом был не мой отец и я бы был постарше, объяснило бы мне
отношения папа и Авдотьи Васильевны, но я ничего не подозревал в то время, даже и тогда, когда при мне папа, получив какое-то письмо от Петра Васильевича, очень расстроился им и до
конца августа перестал ездить к Епифановым.
Поручик в эти минуты совершенно забыл, в каких
отношениях находился Аггей Никитич с аптекарем; но сей последний, получив такое приглашение, первоначально впал в некоторое размышление и в довольно сильную борьбу с самим собою, но в
конце концов гуманный масон восторжествовал в нем над оскорбленным мужем.
Дело было в исходе марта, и Страстная неделя подходила к
концу. Как ни опустился в последние годы Порфирий Владимирыч, но установившееся еще с детства
отношение к святости этих дней подействовало и на него. Мысли сами собой настраивались на серьезный лад; в сердце не чувствовалось никакого иного желания, кроме жажды безусловной тишины. Согласно с этим настроением, и вечера утратили свой безобразно-пьяный характер и проводились молчаливо, в тоскливом воздержании.
Вольно и невольно наблюдая эти
отношения, часто с поразительной и поганой быстротой развивающиеся на моих глазах с начала до
конца, я видел, как Сидоров возбуждал у бабы доброе чувство жалобами на свою солдатскую жизнь, как он опьяняет ее ласковой ложью, а после всего, рассказывая Ермохину о своей победе, брезгливо морщится и плюет, точно принял горького лекарства.
Ей словно нравилось покоряться и знать, что ее
отношениям к этому тягостному делу наступает
конец.
Размышлять о значении, об обязанностях супружества, о том, может ли он, столь безвозвратно покоренный, быть хорошим мужем, и какая выйдет из Ирины жена, и правильны ли
отношения между ними — он не мог решительно; кровь его загорелась, и он знал одно: идти за нею, с нею, вперед и без
конца, а там будь что будет!
Дебют был удачен. На другой день шла «Свадьба Кречинского». Я играл купца Щебнева и удостоился вызова. Вчера я выходил вместе с Далматовым под фамилией Никольского, а сегодня Погодин, не спросив меня, поставил мою настоящую фамилию, чему я, в
конце концов, был рад. Мне стали давать роли,
отношение товарищей прекрасное. Завелись приятные знакомства.
Картина подходила к
концу, вы были со мной вежливы и деликатны; я уже отвыкла от такого
отношения и не верила себе.
В первом
отношении я вполне рассчитываю на серого человека, который сам не доест, а нас не оставит без провианта; во втором полагаюсь на земские управы, которые, по соглашению с начальством, полегоньку да потихоньку, наверное, когда-нибудь устроят судьбу серого человека к беспечальному
концу.
Как в первый раз они взглянут на жизнь навыворот, так уж потом до
конца дней своих и не могут достигнуть разумного понимания своих
отношений к миру и к людям.
Нигде не указана была тесная и неразрывная связь, существующая между различными инстанциями, нигде не проведены были последовательно и до
конца взаимные
отношения разных чинов…
В
конце концов, пессимист и циник (в такие периоды) по
отношению к «царю природы», — он превозносил ее меньших тварей.
Тогда-то начинается эта нежная и благородная утонченность в
отношениях таких характеров: любовь и снисхождение до
конца, с одной стороны, любовь и уважение — с другой, уважение, доходящее до какого-то страха, до боязни за себя в глазах того, кем так высоко дорожишь, и до ревнивого, жадного желания с каждым шагом в жизни все ближе и ближе подходить к его сердцу.
Поворот к мистике и романтическим фантазиям — это поворот к застою, направленный в
конце концов против молодой демократии, которую хотят отравить и обессилить, привив ей идеи пассивного
отношения к действительности, сомнение в силе разума, исследования, науки, задержать в демократии рост новой коллективистической психики, единственно способной воспитать сильную и красивую личность.
Мы коснулись всего наиболее замечательного в дополнительном томе сочинений Пушкина. О литературных отрывках, помещенных в
конце тома, сказать нечего; они интересны только в том
отношении, в каком «всякая строка всякого великого писателя интересна для потомства». Читая их, мы можем припомнить знакомые черты, знакомые приемы любимого поэта; но подобные отрывки не подлежат критическому разбору.
Везде, на каждом шагу, приходится быть актером; особенно это необходимо потому, что болезнь излечивается не только лекарствами и назначениями, но и душою самого больного; его бодрая и верящая душа — громадная сила в борьбе с болезнью, и нельзя достаточно высоко оценить эту силу; меня первое время удивляло, насколько успешнее оказывается мое лечение по
отношению к постоянным моим пациентам, горячо верящим в меня и посылающим за мною с другого
конца города, чем по
отношению к пациентам, обращающимся ко мне в первый раз; я видел в этом довольно комичную игру случая; постепенно только я убедился, что это вовсе не случайность, что мне, действительно, могучую поддержку оказывает завоеванная мною вера, удивительно поднимающая энергию больного и его окружающих.
По определению св. Максима Исповедника, «зло и не было и не будет самостоятельно существующим по собственной природе, ибо оно и не имеет в сущем ровно никакой сущности, или природы, или самостоятельного лика, или силы, или деятельности, и не есть ни качество, ни количество, ни
отношение, ни место, ни время, ни положение, ни действие, ни движение, ни обладание, ни страдание, так чтобы естественно созерцалось в чем-либо из сущего, и вовсе не существует во всем этом по естественному усвоению; оно не есть ни начало, ни средина, ни
конец».
Поэтому и в окончательном
отношении к учению Федорова ощущается невольная противоречивость: при всей неприемлемости, даже чудовищности «проекта» он не может быть и просто отринут, ибо с ним связано нечто интимное и нужное [Невольно напрашивается на сопоставление с федоровским «проектом общего дела» эсхатологическая мечта Скрябина о создании мистерии, вернее, о художественной подготовке такого мистериального действа, которое должно положить
конец этому зону и явиться гранью между двумя космическими периодами.
Не нужно до
конца предаваться заботам и интересам мира сего, каковы бы они ни были, нужно соблюдать по
отношению к ним известную внутреннюю дистанцию, сохранять духовную свободу.
Так прошло десять лет. Город привык видеть и не видать скромных представительниц генеральского семейства, и праздным людям оставалось одно удовольствие решать: в каких
отношениях находятся при генерале мать и дочь, и нет ли между ними соперничества? Соперничества между ними, очевидно, не было, и они были очень дружны. К
концу десятого года замужества Флоре, или по нынешнему Анне Ивановне, бог дал глухонемую дочку, которую назвали Верой.
В одно прекрасное во всех
отношениях утро (дело происходило в
конце лета) Трифон Семенович прогуливался по длинным и коротким аллеям своего роскошного сада.
Я не имел более ни времени, ни случая наблюдать
отношения моих родителей, потому что отец мой скоропостижно умер на другой день после описанной мною сцены. С этого и началась та катастрофа, о которой я сказал в
конце предыдущей главы.
Активное
отношение к
концу истории предполагает более или менее длительный период изменения структуры сознания, духовную и социальную революцию ещё в историческом времени, которая не может совершиться одними человеческими силами, но не может совершиться и без человеческих сил, пассивным ожиданием.
При отождествлении Абсолютного апофатической теологии и Творца теологии катафатической тварь оказывается случайной, ничтожной, ненужной, не имеющей никакого
отношения к внутренней жизни Божества и потому в
конце концов бессмысленной.
Только христианство принимает страдание и имеет до
конца мужественное
отношение к страданию.
Но тогда, то есть в
конце 1869 года в Париже, она была пленительный подросток, и мы с ней быстро сдружились. Видя, как она мало знала свой родной язык, я охотно стал давать ей уроки, за что А. И. предложил было мне гонорар, сказав при этом, что такую же плату получает Элизе Реклю за уроки географии; но я уклонился от всякого вознаграждения, не желая, чтобы наше приятельство с Лизой превращалось в
отношения ученицы к платному учителю.
Я вспомнил тогда, что один из моих собратов (и когда-то сотрудников), поэт Н.В.Берг, когда-то хорошо был знаком с историей
отношений Тургенева к Виардо, теперь только отошедшей в царство теней (я пишу это в начале мая 1910 года), и он был того мнения, что, по крайней мере тогда (то есть в
конце 40-х годов), вряд ли было между ними что-нибудь серьезное, но другой его бывший приятель Некрасов был в ту же эпоху свидетелем припадков любовной горести Тургенева, которые прямо показывали, что тут была не одна"платоническая"любовь.
Отчего до
конца дней сохранил свою живую душу во всей красоте ее серьезного
отношения к жизни и глубокого благородства?
И коробили его
отношение к женщине: подчеркнутый какой-то цинизм в этом
отношении: «Что такое для нас, в
конце концов, женщина?
Она в течение акта раза два поглядела в сторону Палтусова. В антракте он издали раскланялся и уехал до
конца пьесы. Он ей сказал наверху, что будет завтра в концерте. И ей показалось, как будто он желает говорить с ней о своих
отношениях к Нетовой. Зачем это? Правда, она слышала разные вещи. Она им не верит.
Но став одержимым максималистической революционной идеей, он в
конце концов потерял непосредственное различие между добром и злом, потерял непосредственное
отношение к живым людям, допуская обман, ложь, насилие, жестокость.
Пекторалис скомбинировал свои
отношения с Сафронычем, казалось, чрезвычайно предусмотрительно, — так, что Сафроныч, несмотря на свои права, весь очутился в его руках и увидал это тогда, когда дело было приведено к
концу, или по крайней мере так казалось.
Как слепые долго и много перекладывали бы камушки и в
конце концов не могли бы прийти ни к какому другому выводу, как тот, что все камни драгоценны, особенно же драгоценны самые гладкие, так и эстетические критики, лишенные художественного чувства, не могли не прийти к таким же результатам по
отношению к Шекспиру.
«Тут
отношения кормящих к кормимым, — пишет он художнику Н. Н. Ге, — тут греха
конца нет, но не могу жить дома, писать.
Итак, —
конец! Скоро опять — свободные люди, скоро опять
отношение твое к окружающим будет определяться свободною оценкою, а не видом погонов на плечах, количеством на них полосок и звездочек.
Конец!
Лесток и Трубецкой старались замешать в это дело кроме Бестужева и бывшего австрийского посла при нашем дворе маркиза Ботта д’Адорна, который был в хороших
отношениях с Лопухиной, и выставить их как главных зачинщиков.
Концом процесса было осуждение Лопухиных: Степана, Наталью и Ивана бить кнутом, вырезать язык, сослать в Сибирь и все имущество конфисковать.
Всему бывает
конец, и князь принужден был примириться со своим положением. Сохранив с Анжель игриво-дружеские
отношения, он, казалось, сделался к ней совершенно равнодушен, хотя по временам в его красивых, полных жизни глазах появлялось при взгляде на нее не ускользавшее от нее выражение непримиримой ненависти и жажды мести за оскорбленное самолюбие.